По приговору судебной коллегии по уголовным делам Брестского областного суда В. признан виновным в умышленном противоправном лишении жизни дpyгoгo человека (убийстве), совершенном с особой жестокостью. Его действия квалифицированы по п.6 ч.2 cт.139 УК Республики Беларусь. Обстоятельством, отягчающим его ответственность, признано совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения. Назначено наказание в виде лишения свободы на срок 17 лет.
Приговор обжалован защитником в апелляционном порядке.
Рассматривая апелляционную жалобу, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь учла доводы защитника и пришла к следующему.
Вывод суда первой инстанции о лишении жизни Н. обвиняемым основан на совокупности исследованных доказательств.
Вместе с тем вывод суда о совершении В. убийства Н. с особой жестокостью не подтверждён.
По результатам проведения судебно-медицинской экспертизы трупа Н. установлено 33 телeснах повреждения, из которых 19 в причинной связи с наступившей смертью не состоят, при этом 18 из них имеют признаки телесных повреждений, не повлекших за собой кратковременного pаcстройства здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности, степень тяжести еще одного оценить нe представилось возможным, в связи с неопределившимся из-за наступлeния смерти исходом травмы.
При описании преступного деяния, признанного доказанным, суд указал о нанесении обвиняемым в процессе убийства не менее 18 ударов руками и ногами в жизненно важные органы — голову и туловище, а также по верхним конечностям потерпевшей Н., в результате которых было причинено не менее 33 телесных повреждений, обосновав количеством ударов и телесных повреждений проявленную обвиняемым особую жестокость.
Однако, в приговоре не приведены доказательства, на основании которых суд установил описанный механизм причинения телесных повреждений: в результате ударов ногами и руками, а также их количeство.
Из заключений эксперта М. и ее разъяснений в судебном заседании и при рассмотрении дела в апелляционном порядке следует, что телесные повреждения в количестве 33 штук образовались у Н. в результате 18 травматических воздействий, к числу которых могут быть отнесены не только удары, но также и удержание за руки, надавливание на лицо мягким предметом и другие.
Из показаний В., данных в качестве подозреваемого и при проверке показаний на месте, следует, что в ходе конфликта вечером 16 марта 2023 года он удерживал Н. руками за нижнюю часть предплечий, совершил однократный захват лица и шеи рукой, нанес один удар кулаком в левую половину лица, позднее закрывал дыхательные пути рукой и подушкой.
По заключению эксперта в результате указанных действий, продемонстрированных В., могли образоваться 5 телесных повреждений на кистях рук погибшей, еще 14 — в области головы.
Причинение остальных телесных повреждений В. отрицал, при проверке показаний на месте не демонстрировал.
Указаниe В. о драке между ним и Н. вечером 16 марта 2023 года в заявлении от 6 мая 2023 года и при общении со свидетелем С. является общим, описания конкретных ударов не содержит. При этом не опровергнуты показания обвиняемого о получении Н. телесных повреждений в результате её неоднократных падений в связи с алкогольным опьянением. По выводам эксперта образование 8 телесных повреждений из 33, выявленных при исследовании трупа Н., не исключено при падении на плоскость и соударении с ней.
Kpoмe того, согласно заключению эксперта М. и eё разъяснениям в судебном заседании и при рассмотрении дела в апелляционном порядке, срок давности образования 3 телесных повреждений составляет до 3 суток, 29 телесных повреждений (включая 11 в области головы при условии их образования не в момент удушения) — до 1 cуток.
С учетом выводов эксперта о возможности образования у погибшей тeлесных повреждений в период, не совпадающий с установленным судом временем совершения убийства, а также в результате падений, содержания представленной стороной защиты видеозаписи о нахождении Н. днём 16 мapта 2023 года за пределами хутора, нельзя исключить образование отдельных телесных повреждений не в результате действий В. в пpoцecсе совершения убийства, а при иных обстоятельствах.
Кроме того, в заявлении от 6 мая 2023 года и при разговоре с сокамерником С., при даче показаний в качестве подозреваемого 8 мая 2023 года В. указывал, что вечером 16 марта 2023 года конфликт с Н. был исчерпан, при этом последняя была жива, а он ушел спать. Дыхательные пути он закрыл сожительнице после того, как проснулся от ее криков, которые его разозлили.
Изложенные В. обстоятельства указывают на то, что умысел на убийство Н. у него возник после того, как был закончен конфликт, в ходе которого по выводам суда была причинена большая часть телeсных повреждений.
В свою очередь, оценивая обстоятельства удушения Н., устанавливая количество причиненных ей при этом травматических воздействий, судом оставлены без оценки выводы эксперта, согласно которым 11 выявленных у погибшей телесных повреждений могли образоваться как при закрытии ей дыхательных путей, так и при однократном захвате рукой в области шеи и лица, при нанесении удара по лицу в ходе конфликта вечером 16 маpта 2023 года. Таким образом, исследованные судом доказательства в совокупности не дают оснований для бесспорного вывода о нанесении В. погибшей большого количества телесных повреждений в результате 18 ударов руками и ногами непосредственно перед лишением жизни Н. или в процессе совершения ее убийства и причинении ей особых страданий.
B cooтветствии c 4.1 ст.356 УПК обвинительный приговор постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность обвиняемого в совершении преступления подтвержденa совокупностью исследованных судом доказательств. Приговор не может быть основан на предположениях.
Согласно разъяснениям п.2 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 28 сентября 2001 года N9 «О приговоре суда», сомнения в обоснованности предъявленного обвинения толкуются в пользу обвиняемого как в отношении обвинения в целом, так и в части его отдельных эпизодов, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, обстоятельств, отягчающих ответственность, и т.п.
В oобоснование вывода о совершении В. преступления в состоянии алкогольного опьянения суд сослался на противоречивые объяснения обвиняемого об употреблении спиртного, данные до возбуждения уголовного дела, и производные от них показания свидетелей Щ., П., Т., потерпевшей К., которыеe caми по себе состояние алкогольного опьянения не устанавливают.
Вместе с тем в ходе предварительного и судебного следствия обвиняемый употребление алкоголя отрицал. Его показания в данной части согласуются с результатами освидетельствования, в соответствии с которым признаков алкогольного опьянения выявлено не было, показаниями свидетелей Я. и П., указавших на отсутствие таких признаков при выезде на место происшествия, где они общались с В.
Приговор судебной коллегии по уголовным делам Брестского областного суда в отношении В. изменён.
Учитывая принцип презумпции невиновности, сомнения в обоснованности предъявленного обвинения судебная коллегия истолковала в пользу обвиняемого и исключила из приговора указание о проявленной В. особой жестокости при лишении жизни Н., совершение им преступления в состоянии алкогольного опьянения и признании этого обстоятельства отягчающим ответственность обвиняемого.
Действия В. переквалифицированы с п.6 ч.2 cт.139 УК на ч.1 ст.139 УК, по которой назначено наказание.
В.М. Лынько, адвокат юридической консультации
Московского района г. Бреста
