Память о трагических событиях Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г. и героической Победе свято сохраняется, как в семейных историях белорусов, так и на уровне общества и государства. Она увековечена в сотнях мемориалов и памятников, которые есть в каждом белорусском городе, поселке, деревне. И каждый год к ним несут цветы потомки тех, чьи жизни и судьбы опалила война. Одной из семей, которая оказалась заложником того времени, была семья нашего коллеги – Абрама Ильича Розовского.
Абрам Ильич родился в январе 1924 года в г. Минске в еврейской семье рабочего-стекольщика и домохозяйки. В 1932 году он поступил в среднюю школу №2 г. Минска и накануне войны в 1941 году окончил 9 классов.
С началом Великой Отечественной войны семья Абрама Ильича не успела эвакуироваться вглубь страны, хотя было известно, что в основе нацистской политики лежал расовый антисемитизм, который провозглашал, что евреям нет места в человеческом обществе, и с приходом фашистов на территорию Беларуси евреям было чего опасаться.
28 июня Минск уже был оккупирован немцами, а 19 июля 1941 года было создано гетто — место принудительного переселения евреев города. Территория гетто охватывала 39 улиц и переулков вокруг Юбилейной площади — в районе еврейского кладбища и Нижнего рынка. Общая его площадь составляла 2 кв. км. По историческим данным в это гетто нацисты согнали более 80 000 евреев.
Узниками минского гетто с момента его образования стали отец, мать и сам юный Абрам Розовский.
Гетто было огорожено по периметру забором из колючей проволоки. Оно круглосуточно охранялось силами СС совместно с полицаями.
Всем узникам гетто под страхом смерти было приказано постоянно носить специальные опознавательные знаки — матерчатые «латы» жёлтого цвета диаметром 10 см и белые нашивки с номерами домов на груди и спине.
Жизнь евреев была обложена множеством запретов, за любое нарушение которых для евреев была только одна мера наказания — расстрел. Например, запрещалось покидать гетто без разрешения, появляться без опознавательных знаков, иметь и носить меховые вещи, менять вещи на продукты у неевреев. Евреям запрещалось ходить по центральным улицам и по тротуарам — но только по мостовой, а при встрече с немцем еврей был обязан ещё за 15 метров снять головной убор. Запрещалось здороваться со знакомыми неевреями. Запрещалось заходить в сады и другие общественные места. Зимой, даже в сильные морозы, в гетто запрещалось проносить хотя бы даже щепку для отопления.
Все имевшиеся хоть сколько-нибудь ценные вещи были в короткое время обменены на продукты — вначале неевреям разрешалось привозить в гетто муку для обмена, но вскоре это запретили, и менять вещи на еду удавалось только тайком через ограждение из колючей проволоки. Рассол из селедочных бочек считался деликатесом, обычной едой были оладьи из картофельной кожуры, в пищу употреблялось сало, которое удавалось соскоблить на кожзаводе со старых шкур. Евреям из гетто, используемых на принудительных работах, один раз в день давали миску пустой баланды.
Никаких легальных путей поступления продуктов в гетто не было, и главным источником существования для евреев стали нелегальные, смертельно опасные обмены с нееврейским населением через рабочие колонны и через проволоку на границе с русским районом. Также «черный рынок» действовал и внутри гетто, причём участие в нём принимали и некоторые из немцев, имевших туда доступ. Примером обменной ценности вещей на продукты может служить такой — за буханку хлеба и 3 луковицы узники отдавали золотые часы.
На протяжении всего времени существования гетто, от момента его создания и до уничтожения, нацисты поддерживали чрезвычайно высокую плотность заселения — в одноэтажный дом на 2-3 квартиры втискивали до 100 человек, в аналогичный двухэтажный — до 300 человек, из расчёта 1,2-1,5 м² на человека без учёта детей. В одной комнате обычно ютилось минимум несколько семей.
С самого начала существования гетто фашисты и их пособники проводили акции уничтожения или, как их называли узники, погромы. Оцеплялась определенная часть гетто и расстреливались все, кого находили каратели. После погромов территория гетто сокращалась. В истории Минского гетто выделяют около десяти крупных погромов, во время которых погибали тысячи невинных людей. Во время одного из погромов в 1942 году погибли отец и мать Абрама Ильича, а осенью следующего года молодому человеку удалось сбежать из гетто к партизанам.
В это время под Минском был организован партизанский отряд им. 25-летия ВЛКСМ, который возглавил Н.С. Сенькевич. Отряд вошел в состав 3-ей Минской бригады им. С.М. Буденного и действовал на территории Минской области в районах Руденска, Осипович, Старых дорог, Пухавич, Слуцка, Дзержинска, Столбцов. Во время одной из боевых операций в мае 1944 года Абрам Ильич был ранен. В начале июля 1944 года бригада соединилась с частями Красной Армии, которая быстрыми темпами гнала фашистов на запад. Продолжать борьбу против ненавистных фашистов вследствие ранения Абрам Ильич не смог и для прохождения лечения был направлен в госпиталь.
По возвращению из госпиталя в августе 1944 года штабом партизанского движения Розовский А.И. был направлен в распоряжение Белгоспромстройтреста, где по примеру отца, используя полученный от него в детстве опыт, Абрам Ильич стал работать стекольщиком. Его знания пригодились при восстановлении Дома Правительства и Дома ЦК г. Минска, он принимал участие также в работах по восстановлению памятника В.И. Ленину в г. Минске.
Участие Абрама Ильича Розовского в Великой Отечественной войне отмечено Орденом Отечественной войны II степени. Награда нашла героя спустя 40 лет после Победы над фашистами в Великой Отечественной войне и был вручен ему в 1985 году.
Без отрыва от производства, в 1945 году Розовский А.И. окончил 10-й класс 2-ой средней школы г. Минска и поступил в Минский юридический институт. После получения диплома о высшем юридическом образовании в июне 1949 года Абрам Ильич принял решение связать свою жизнь с адвокатурой и был направлен стажером в Пинскую областную коллегию адвокатов. А уже с 6 октября 1949 года работал адвокатом Ганцевичской юридической консультации, а в дальнейшем и заведующим этой юридической консультацией.
Адвокатура Беларуси, как и вся страна, в послевоенное время переживала непростые времена. Разрушенная войной страна залечивала раны. От послевоенных адвокатов требовалось не только осуществление своей основной деятельности по оказанию юридической помощи в консультировании граждан, составлению правовых документов, представлению интересов в судах, но и участие в общественно-массовой работе в форме пропаганды законодательства в трудовых коллективах, проведению мероприятий по профилактике совершения правонарушений и преступлений. Поэтому адвокатская деятельность Розовского Абрама Ильича была разнообразной, насыщенной и интересной.
В 1949 году Розовский А.И. создал семью. Его супругой стала Мира Матвеевна Рудерман, в прошлом узница минского гетто, а затем партизанка отряда им. А.Я. Пархоменко, действовавшего в Барановичской области.
9 сентября 1953 года Розовский А.И. принял решение прекратить дальнейшую адвокатскую деятельность и по собственному желанию был отчислен из Пинской областной коллегии адвокатов. К сожалению, дальнейшая его судьба неизвестна.
С каждым годом все меньше и меньше на земле остается тех, кто пережил прошлую войну. Уже их дети и внуки остаются живыми свидетелями рассказов этих людей о тяготах военного времени. Они — продолжатели цепочки памяти, чтобы нынешнее поколение не забыло трагизм событий, связанных с войной, и твердо стояло на позиции сохранения мира в нашей стране.
Петросюк Н.В., адвокат юридической консультации
Московского района г. Бреста
1) колонна узников Минского гетто;
2) евреи на принудительных работах на железной дороге.
